дышать совершенно нечем:
в лёгких застыла
осень
в лёгких застыла
плесень
дыши.безнадёжных не лечат.
когда говорить
не с кем
молчи и смотри
в небо
молчи.нет, кричи.
громче.
и, может, тебя услышат.
какие - нибудь
люди,
которым ты небезразличен.
а может быть, вовсе не
нужен.
услышат, но так.
из приличия.
когда все вокруг - больные,
глаза завяжи.
лентой.
молчи и дыши.тише,
молчи.все слова - пустые.
когда всё вокруг
больно
дыши, пока не
проснёшься
глаза завяжи.слышишь?
дыши,пока не задохнёшься.
Автор мне неизвестен
Полная версия этой страницы: Стихи
Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все - Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».
Вера Полозкова
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все - Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».
Вера Полозкова
Пока ты из щенка – в молодого волка, от меня никакого толка.
Ты приходишь с большим уловом, а я с каким-нибудь круглым словом,
Ты богатым, а я смотрю вслед чужим регатам,
Что за берега там, под юным месяцем под рогатым.
Я уже могу без тебя как угодно долго,
Где угодно в мире, с кем угодно новым,
Даже не ощущая все это суррогатом.
Но под утро приснится, что ты приехал, мне не сказали,
И целуешь в запястье, и вниз до локтя, легко и больно
И огромно, как обрушение бастиона.
Я, понятно, проснусь с ошпаренными глазами,
От того, что сердце колотится баскетбольно,
Будто в прорезиненное покрытие стадиона.
Вот зачем я ношу браслеты во все запястье.
И не сплю часами, и все говорю часами.
Если существует на свете счастье, то это счастье
Пахнет твоими мокрыми волосами.
Если что-то важно на свете, то только твой голос важен,
И все, что не он – тупой комариный зуд:
Кому сколько дали, кого куда повезут,
Кто на казенных харчах жиреет, а кто разут, -
Без тебя изо всех моих светоносных скважин
Прет густая усталость – черная, как мазут.
Вера Полозкова
Ты приходишь с большим уловом, а я с каким-нибудь круглым словом,
Ты богатым, а я смотрю вслед чужим регатам,
Что за берега там, под юным месяцем под рогатым.
Я уже могу без тебя как угодно долго,
Где угодно в мире, с кем угодно новым,
Даже не ощущая все это суррогатом.
Но под утро приснится, что ты приехал, мне не сказали,
И целуешь в запястье, и вниз до локтя, легко и больно
И огромно, как обрушение бастиона.
Я, понятно, проснусь с ошпаренными глазами,
От того, что сердце колотится баскетбольно,
Будто в прорезиненное покрытие стадиона.
Вот зачем я ношу браслеты во все запястье.
И не сплю часами, и все говорю часами.
Если существует на свете счастье, то это счастье
Пахнет твоими мокрыми волосами.
Если что-то важно на свете, то только твой голос важен,
И все, что не он – тупой комариный зуд:
Кому сколько дали, кого куда повезут,
Кто на казенных харчах жиреет, а кто разут, -
Без тебя изо всех моих светоносных скважин
Прет густая усталость – черная, как мазут.
Вера Полозкова
* * *
Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я чудо запросто.
И тогда я вымахну —
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу тебя, сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное — в море брошусь,
густое, зловещее, и спасу тебя!..
Это будет
сердцем велено мне, сердцем
велено… Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней и уверенней!
Ты сама
готова спасти других от уныния тяжкого.
Ты сама не боишься ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь, зла
не накопишь,
Не заплачешь
и не застонешь, если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной, если захочешь…
Мне с тобой — такой уверенной — трудно очень.
Хоть нарочно,
хоть на мгновенье — я прошу,
робея, — помоги мне в себя поверить, стань слабее.
Р. Рождественский
Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я чудо запросто.
И тогда я вымахну —
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу тебя, сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное — в море брошусь,
густое, зловещее, и спасу тебя!..
Это будет
сердцем велено мне, сердцем
велено… Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней и уверенней!
Ты сама
готова спасти других от уныния тяжкого.
Ты сама не боишься ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь, зла
не накопишь,
Не заплачешь
и не застонешь, если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной, если захочешь…
Мне с тобой — такой уверенной — трудно очень.
Хоть нарочно,
хоть на мгновенье — я прошу,
робея, — помоги мне в себя поверить, стань слабее.
Р. Рождественский
«Нашей Родиной Россией
Дядя Путин управлял.
"Быть стране великой, сильной", —
Он однажды помечтал.
Только, как без ребятишек?
Маловато их у нас!
Прочитал он много книжек
И издал стране приказ:
"Каждой маме по ребенку?!
Это мало!.. Надо двух!"
И теперь в родной сторонке
Появились детки вдруг.
Много их... Они красивы.
Как цветочки, там и тут.
Малышей теперь в России
ПУТИНЯТАМИ зовут!»
Из книги поэтессы Ирины Конновой «Путинята», выпущенной в октябре саратовским издательством «Научная книга».
Дядя Путин управлял.
"Быть стране великой, сильной", —
Он однажды помечтал.
Только, как без ребятишек?
Маловато их у нас!
Прочитал он много книжек
И издал стране приказ:
"Каждой маме по ребенку?!
Это мало!.. Надо двух!"
И теперь в родной сторонке
Появились детки вдруг.
Много их... Они красивы.
Как цветочки, там и тут.
Малышей теперь в России
ПУТИНЯТАМИ зовут!»
Из книги поэтессы Ирины Конновой «Путинята», выпущенной в октябре саратовским издательством «Научная книга».
Немного разбавить повседневную унылость и правду жизни )))
Прямо о нашей работе написано.
(с просторов интеренета, кто автор - не знаю)
Я люблю свою работу! Я приду сюда в субботу, и конечно воскресенье.
Здесь я встречу День рожденья, Новый год, 8 Марта. Ночевать здесь буду завтра.
Плащ-палатка, вещь-мешок — у подруги будет шок!
Если я не заболею, не сорвусь, не озверею, здесь я встречу все рассветы, все закаты и приветы!
От работы дохнут кони. Ну, а я — бессмертный пони!!!
Прямо о нашей работе написано.
(с просторов интеренета, кто автор - не знаю)
Я люблю свою работу! Я приду сюда в субботу, и конечно воскресенье.
Здесь я встречу День рожденья, Новый год, 8 Марта. Ночевать здесь буду завтра.
Плащ-палатка, вещь-мешок — у подруги будет шок!
Если я не заболею, не сорвусь, не озверею, здесь я встречу все рассветы, все закаты и приветы!
От работы дохнут кони. Ну, а я — бессмертный пони!!!
Есть люди с особо чувствительной кожей –
их лучше не трогать. Они непохожи
на всех остальных. Они носят перчатки,
скрывая на коже следы-отпечатки
лилового цвета от чьих-нибудь пальцев,
бесцеремонных в иной ситуации.
Они опасаются солнца в зените.
Обычно, надев толстый вязаный свитер,
выходят из дома по лунной дорожке
пройтись; и не любят, когда понарошку,
когда просто так, не всерьез, не надолго.
Болезненно чувствуют взгляды-иголки
и крошево слов. Они прячут обиду
в глубины глубин, но по внешнему виду
спокойны они, как застывшая глина,
лишь губы поджаты и паузы длинны.
Они уязвимы, они интересны;
и будьте чутки и внимательны, если
вы их приручили: они непохожи
на всех остальных – они чувствуют кожей.
Милорад Павич
их лучше не трогать. Они непохожи
на всех остальных. Они носят перчатки,
скрывая на коже следы-отпечатки
лилового цвета от чьих-нибудь пальцев,
бесцеремонных в иной ситуации.
Они опасаются солнца в зените.
Обычно, надев толстый вязаный свитер,
выходят из дома по лунной дорожке
пройтись; и не любят, когда понарошку,
когда просто так, не всерьез, не надолго.
Болезненно чувствуют взгляды-иголки
и крошево слов. Они прячут обиду
в глубины глубин, но по внешнему виду
спокойны они, как застывшая глина,
лишь губы поджаты и паузы длинны.
Они уязвимы, они интересны;
и будьте чутки и внимательны, если
вы их приручили: они непохожи
на всех остальных – они чувствуют кожей.
Милорад Павич
Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь,
На самом деле то, что именуют мной,-
Не я один. Нас много. Я - живой
Чтоб кровь моя остынуть не успела,
Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел
Я отделил от собственного тела!
И если б только разум мой прозрел
И в землю устремил пронзительное око,
Он увидал бы там, среди могил, глубоко
Лежащего меня. Он показал бы мне
Меня, колеблемого на морской волне,
Меня, летящего по ветру в край незримый,
Мой бедный прах, когда-то так любимый.
А я все жив! Все чище и полней
Объемлет дух скопленье чудных тварей.
Жива природа. Жив среди камней
И злак живой и мертвый мой гербарий.
Звено в звено и форма в форму. Мир
Во всей его живой архитектуре -
Орган поющий, море труб, клавир,
Не умирающий ни в радости, ни в буре.
Как все меняется! Что было раньше птицей,
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком,
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растет и мир растений множит.
Вот так, с трудом пытаясь развивать
Как бы клубок какой-то сложной пряжи,
Вдруг и увидишь то, что должно называть
Бессмертием. О, суеверья наши!
Николай Заболоцкий
Лишь именем одним я называюсь,
На самом деле то, что именуют мной,-
Не я один. Нас много. Я - живой
Чтоб кровь моя остынуть не успела,
Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел
Я отделил от собственного тела!
И если б только разум мой прозрел
И в землю устремил пронзительное око,
Он увидал бы там, среди могил, глубоко
Лежащего меня. Он показал бы мне
Меня, колеблемого на морской волне,
Меня, летящего по ветру в край незримый,
Мой бедный прах, когда-то так любимый.
А я все жив! Все чище и полней
Объемлет дух скопленье чудных тварей.
Жива природа. Жив среди камней
И злак живой и мертвый мой гербарий.
Звено в звено и форма в форму. Мир
Во всей его живой архитектуре -
Орган поющий, море труб, клавир,
Не умирающий ни в радости, ни в буре.
Как все меняется! Что было раньше птицей,
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком,
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растет и мир растений множит.
Вот так, с трудом пытаясь развивать
Как бы клубок какой-то сложной пряжи,
Вдруг и увидишь то, что должно называть
Бессмертием. О, суеверья наши!
Николай Заболоцкий
Замерла от счастья я сегодня
ночью ...
Просто мне подумалось: "У
меня есть дочка"
Удивляюсь каждый день,
заново как будто,
У меня есть девочка, как так и
откуда?
Много или мало, мало или
много…
Просто это СЧАСТЬЕ, данное
мне Богом.
Поцелую ручки, пяточки
поглажу...
Остальное вроде, всё не так уж
важно.
Длинные реснички, не мои…но
всё же.
Взгляд моей малышки мне
всего дороже .
Как же в этих глазках слез её
не видеть .
Как бы с ней не ссориться, как
бы не обидеть.
Как бы мне помочь ей,
улыбаться чаще.
Как же рассказать ей, что
такое счастье.
Постараюсь, милая,
постараюсь, честно,
Быть тебе хранителем,
ангелом небесным.
Поцелую носик, поцелую
глазки.
Счастья тебе, милая, счастья
как в сказке.
ночью ...
Просто мне подумалось: "У
меня есть дочка"
Удивляюсь каждый день,
заново как будто,
У меня есть девочка, как так и
откуда?
Много или мало, мало или
много…
Просто это СЧАСТЬЕ, данное
мне Богом.
Поцелую ручки, пяточки
поглажу...
Остальное вроде, всё не так уж
важно.
Длинные реснички, не мои…но
всё же.
Взгляд моей малышки мне
всего дороже .
Как же в этих глазках слез её
не видеть .
Как бы с ней не ссориться, как
бы не обидеть.
Как бы мне помочь ей,
улыбаться чаще.
Как же рассказать ей, что
такое счастье.
Постараюсь, милая,
постараюсь, честно,
Быть тебе хранителем,
ангелом небесным.
Поцелую носик, поцелую
глазки.
Счастья тебе, милая, счастья
как в сказке.
автор неизвестен
Хотя б во сне давай увидимся с тобой.
Пусть хоть во сне
твой голос зазвучит...
В окно -
не то дождем,
не то крупой
с утра заладило.
И вот стучит, стучит...
Как ты необходима мне теперь!
Увидеть бы.
Запомнить все подряд...
За стенкою о чем-то говорят.
Не слышу.
Но, наверно, - о тебе!..
Наверное,
я у тебя в долгу,
любовь, наверно, плохо берегу:
хочу услышать голос -
не могу!
Лицо пытаюсь вспомнить -
не могу!..
...Давай увидимся с тобой хотя б во сне!
Ты только скажешь, как ты там.
И все.
И я проснусь.
И легче станет мне...
Наверно, завтра
почта принесет
письмо твое.
А что мне делать с ним?
Ты слышишь?
Ты должна понять меня -
хоть авиа,
хоть самым скоростным,
а всеравно пройдет четыре дня.
Четыре дня!
А что за эти дни
случилось -
разве в письмах я прочту?!
Как эхо от грозы, придут они...
Давай увидимся с тобой -
я очень жду -
хотя б
во сне!
А то я
не стерплю,
в ночь
выбегу
без тапок,
без пальто...
Увидимся давай с тобой,
а то...
А то тебя сильней я полюблю!
Р. Рождественский
Пусть хоть во сне
твой голос зазвучит...
В окно -
не то дождем,
не то крупой
с утра заладило.
И вот стучит, стучит...
Как ты необходима мне теперь!
Увидеть бы.
Запомнить все подряд...
За стенкою о чем-то говорят.
Не слышу.
Но, наверно, - о тебе!..
Наверное,
я у тебя в долгу,
любовь, наверно, плохо берегу:
хочу услышать голос -
не могу!
Лицо пытаюсь вспомнить -
не могу!..
...Давай увидимся с тобой хотя б во сне!
Ты только скажешь, как ты там.
И все.
И я проснусь.
И легче станет мне...
Наверно, завтра
почта принесет
письмо твое.
А что мне делать с ним?
Ты слышишь?
Ты должна понять меня -
хоть авиа,
хоть самым скоростным,
а всеравно пройдет четыре дня.
Четыре дня!
А что за эти дни
случилось -
разве в письмах я прочту?!
Как эхо от грозы, придут они...
Давай увидимся с тобой -
я очень жду -
хотя б
во сне!
А то я
не стерплю,
в ночь
выбегу
без тапок,
без пальто...
Увидимся давай с тобой,
а то...
А то тебя сильней я полюблю!
Р. Рождественский
точка, после - счастье.
и мне остаётся сидеть на полу
и мёрзнуть
в растянутой майке
спасаться каким-нибудь там
lucky strike'ом
и слушать, допустим, the cure.
а всё потому что я не люблю
и блюю
когда кто - то
отчаянно ноет кому - то на ухо
"ах,я без тебя не могу".
а ты вот смоги
без меня
постарайся
прожить,скажем,сорок пять лет.
начнём с послезавтра
допустим,в обед.
наступит двенадцать часов -
и я для тебя без обид и без бед
ни больше, ни меньше - никто.
с девятого до пятьдесят четвертого,
а впрочем, уже навсегда.
ведь вряд ли хотя бы один из нас
(по крайней уж мере, не я)
сможет дожить хотя бы
до ближайшего января
ну нет, это точно буду не я.
в мои скромные планы входит
послать всех к чертям подальше,
надолго засесть в своей комнате -
тем лучше, чем раньше -
и действовать всем соседям на нервы,
болтая с собой - благо, тонкие стены -
желательно по ночам,
срываясь то на крик,
то на шепот,
и пусть они,
лестничные проемы топча,
носятся в поисках бога
или врача
уже больше для себя, чем для меня -
ерунда.
а потом я хотел бы, окончательно выжив
всех из ближайших квартир,
лечь в пол лицом,
чтобы нечем дышать,
и не выжить.
Автор мне неизвестен
и мне остаётся сидеть на полу
и мёрзнуть
в растянутой майке
спасаться каким-нибудь там
lucky strike'ом
и слушать, допустим, the cure.
а всё потому что я не люблю
и блюю
когда кто - то
отчаянно ноет кому - то на ухо
"ах,я без тебя не могу".
а ты вот смоги
без меня
постарайся
прожить,скажем,сорок пять лет.
начнём с послезавтра
допустим,в обед.
наступит двенадцать часов -
и я для тебя без обид и без бед
ни больше, ни меньше - никто.
с девятого до пятьдесят четвертого,
а впрочем, уже навсегда.
ведь вряд ли хотя бы один из нас
(по крайней уж мере, не я)
сможет дожить хотя бы
до ближайшего января
ну нет, это точно буду не я.
в мои скромные планы входит
послать всех к чертям подальше,
надолго засесть в своей комнате -
тем лучше, чем раньше -
и действовать всем соседям на нервы,
болтая с собой - благо, тонкие стены -
желательно по ночам,
срываясь то на крик,
то на шепот,
и пусть они,
лестничные проемы топча,
носятся в поисках бога
или врача
уже больше для себя, чем для меня -
ерунда.
а потом я хотел бы, окончательно выжив
всех из ближайших квартир,
лечь в пол лицом,
чтобы нечем дышать,
и не выжить.
Автор мне неизвестен
«Наша Таня громко плачет - уронила в речку мячик...» Вариации от разных авторов
Гораций:
Громко рыдает Татьяна, горе ее безутешно;
Вниз с розопламенных щек слезы струятся рекой;
Девичьим играм в саду беззаботно она предавалась -
Мяч озорной удержать в тонких перстах не смогла;
Выпрыгнул резвый скакун, по склону вниз устремился,
С края утеса скользнув, упал в бурнопенный поток.
Милая дева, не плачь, утрата твоя исцелима;
Есть повеленье рабам - свежей воды привезти;
Стойки, отважны они, ко всякой работе привычны -
Смело пустятся вплавь, и мячик вернется к тебе.
Гораций:
Громко рыдает Татьяна, горе ее безутешно;
Вниз с розопламенных щек слезы струятся рекой;
Девичьим играм в саду беззаботно она предавалась -
Мяч озорной удержать в тонких перстах не смогла;
Выпрыгнул резвый скакун, по склону вниз устремился,
С края утеса скользнув, упал в бурнопенный поток.
Милая дева, не плачь, утрата твоя исцелима;
Есть повеленье рабам - свежей воды привезти;
Стойки, отважны они, ко всякой работе привычны -
Смело пустятся вплавь, и мячик вернется к тебе.
"Читать дальше"
Блок:
Безутешно рыдает Татьяна,
И слеза, словно кровь, горяча;
Ей припала сердечная рана
От упавшего в речку мяча.
То прерывно вздыхает, то стонет,
Вспоминая былую игру.
Не печалься. Твой мяч не потонет -
Мы достанем его ввечеру.
Маяковский:
В этом мире
Ничто
Не вечно,
Вот и теперь
Матерись или плачь:
Прямо с берега
Сверзился в речку
Девочки Тани
Мяч.
Слезы хлещут
Из глаз у Тани.
Не реви!
Не будь
Плаксивою девой!
Пойдем за водой -
И мячик достанем.
Левой!
Левой!
Левой!
Крылов:
Девица некая по имени Татьяна,
Умом изрядная и телом без изъяна,
В деревне дни влача,
Не мыслила себе досуга без мяча.
То ножкою поддаст, то ручкою толкнет,
И, заигравшись с ним, не слышит и вполуха.
Господь не уберег, случилася проруха -
Игривый мяч упал в пучину вод.
Рыдает, слезы льет несчастная Татьяна;
А водовоз Кузьма - тот, что всегда вполпьяна, -
Картуз совлек
И тако рек:
«Да полно, барышня! Сия беда - не горе.
Вот Сивку запрягу, и за водою вскоре
Помчуся вскачь.
Багор-то мой остер, ведро мое просторно -
Из речки я умело и проворно
Добуду мяч».
Мораль: не так просты простые водовозы.
Кто знает толк в воде, тот утешает слезы.
Есенин
Хороша была Танюша, краше не было в селе,
Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.
У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру,
И ногой пинает мячик - любит странную игру.
Вышел парень, поклонился кучерявой головой:
"разреши, душа-Татьяна, тоже пнуть его ногой?"
Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.
Душегубкою-змеею развилась ее коса.
"Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,
я его ногою пнула, а теперь не нахожу".
"Не грусти, моя Танюша, видно, мяч пошёл ко дну,
если ты меня полюбишь, я тотчас за ним нырну".
Лермонтов
Белеет мячик одинокий
в тумане речки голубой -
сбежал от Тани недалёкой,
оставил берег свой родной...
Играют волны - ветер свищет,
а Таня плачет и кричит,
она свой мяч упрямо ищет,
за ним по берегу бежит.
Под ним струя светлей лазури,
над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
как будто в бурях есть покой!
Пушкин
Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слезы лью:
река глубOка и туманна,
игрушку чудную свою
с моста случайно уронила...
О, как ты этот мяч любила!
Ты горько плачешь и зовёшь...
Не плачь! Ты мячик свой найдёшь,
он в бурной речке не утонет,
ведь мяч - не камень, не бревно,
не погрузИтся он на дно,
его поток бурлящий гонит,
течёт по лугу, через лес
к плотине близлежащей ГЭС.
Безутешно рыдает Татьяна,
И слеза, словно кровь, горяча;
Ей припала сердечная рана
От упавшего в речку мяча.
То прерывно вздыхает, то стонет,
Вспоминая былую игру.
Не печалься. Твой мяч не потонет -
Мы достанем его ввечеру.
Маяковский:
В этом мире
Ничто
Не вечно,
Вот и теперь
Матерись или плачь:
Прямо с берега
Сверзился в речку
Девочки Тани
Мяч.
Слезы хлещут
Из глаз у Тани.
Не реви!
Не будь
Плаксивою девой!
Пойдем за водой -
И мячик достанем.
Левой!
Левой!
Левой!
Крылов:
Девица некая по имени Татьяна,
Умом изрядная и телом без изъяна,
В деревне дни влача,
Не мыслила себе досуга без мяча.
То ножкою поддаст, то ручкою толкнет,
И, заигравшись с ним, не слышит и вполуха.
Господь не уберег, случилася проруха -
Игривый мяч упал в пучину вод.
Рыдает, слезы льет несчастная Татьяна;
А водовоз Кузьма - тот, что всегда вполпьяна, -
Картуз совлек
И тако рек:
«Да полно, барышня! Сия беда - не горе.
Вот Сивку запрягу, и за водою вскоре
Помчуся вскачь.
Багор-то мой остер, ведро мое просторно -
Из речки я умело и проворно
Добуду мяч».
Мораль: не так просты простые водовозы.
Кто знает толк в воде, тот утешает слезы.
Есенин
Хороша была Танюша, краше не было в селе,
Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.
У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру,
И ногой пинает мячик - любит странную игру.
Вышел парень, поклонился кучерявой головой:
"разреши, душа-Татьяна, тоже пнуть его ногой?"
Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.
Душегубкою-змеею развилась ее коса.
"Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,
я его ногою пнула, а теперь не нахожу".
"Не грусти, моя Танюша, видно, мяч пошёл ко дну,
если ты меня полюбишь, я тотчас за ним нырну".
Лермонтов
Белеет мячик одинокий
в тумане речки голубой -
сбежал от Тани недалёкой,
оставил берег свой родной...
Играют волны - ветер свищет,
а Таня плачет и кричит,
она свой мяч упрямо ищет,
за ним по берегу бежит.
Под ним струя светлей лазури,
над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
как будто в бурях есть покой!
Пушкин
Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слезы лью:
река глубOка и туманна,
игрушку чудную свою
с моста случайно уронила...
О, как ты этот мяч любила!
Ты горько плачешь и зовёшь...
Не плачь! Ты мячик свой найдёшь,
он в бурной речке не утонет,
ведь мяч - не камень, не бревно,
не погрузИтся он на дно,
его поток бурлящий гонит,
течёт по лугу, через лес
к плотине близлежащей ГЭС.
Никто, как в детстве, нас не ждет внизу,
Не переводит нас через дорогу.
Про злого муравья и стрекозу
Не говорит. Не учит верить Богу.
До нас теперь нет дела никому –
У всех довольно собственного дела.
И надо жить, как все, - но самому…
(Беспомощно, нечестно, неумело).
Анатолий Штейгер (1907-1944)
Не переводит нас через дорогу.
Про злого муравья и стрекозу
Не говорит. Не учит верить Богу.
До нас теперь нет дела никому –
У всех довольно собственного дела.
И надо жить, как все, - но самому…
(Беспомощно, нечестно, неумело).
Анатолий Штейгер (1907-1944)
Улыбаюсь. Хохочу озорно.
Говорю чего-то не в такт.
Ты сидишь, обхватив колени, - морозно.
Холодно? Может быть. Мерзко? Факт.
Хотелось согреться, чтоб солнце нежное взошло на востоке.
Не утром, но прямо сейчас.
Откинуться на спинку кресла. Раствориться..
Но в машинке лежит белье, зараза.
Машинка не знает слова жалости.
Включили? Работает. Это ли не счастье?
Хочется солнца, а тут белье.
Надо вешать. Без всяких шалостей.
Надо бы вывесить, а ты замерзла.
Ведь напротив он. Улыбается.
И хохочет озорно, говоря чего-то не в такт.
Ерунда вроде, а не оторваться.
Я прошу, уйди. Белье..Я..
Не волнуйся, солнце всходит сейчас на востоке.
Все, как ты просила.
Все так.
Говорю чего-то не в такт.
Ты сидишь, обхватив колени, - морозно.
Холодно? Может быть. Мерзко? Факт.
Хотелось согреться, чтоб солнце нежное взошло на востоке.
Не утром, но прямо сейчас.
Откинуться на спинку кресла. Раствориться..
Но в машинке лежит белье, зараза.
Машинка не знает слова жалости.
Включили? Работает. Это ли не счастье?
Хочется солнца, а тут белье.
Надо вешать. Без всяких шалостей.
Надо бы вывесить, а ты замерзла.
Ведь напротив он. Улыбается.
И хохочет озорно, говоря чего-то не в такт.
Ерунда вроде, а не оторваться.
Я прошу, уйди. Белье..Я..
Не волнуйся, солнце всходит сейчас на востоке.
Все, как ты просила.
Все так.
Добрый день. Я пишу тебе после долгого перерыва,
Потому что какое-то время молчание лечит,
А с его истечением память так нетерпелива,
Что пока не напишешь тебе, не становится легче.
И пока не расскажешь о том, как в пустых конвертах,
Как на белых бумажных листах громыхает эхо,
Как писать невозможно совсем до того момента,
Когда не написать в двадцать раз невозможнее где-то,
Не становится тихо тогда, когда все умолкнут,
Не темнеет в глазах, если свет потухает в доме.
Я пишу, потому что с меня не выходит толку
И хочу, чтобы ты оказался со мною в доле.
автор - моя жж-френдесса
Потому что какое-то время молчание лечит,
А с его истечением память так нетерпелива,
Что пока не напишешь тебе, не становится легче.
И пока не расскажешь о том, как в пустых конвертах,
Как на белых бумажных листах громыхает эхо,
Как писать невозможно совсем до того момента,
Когда не написать в двадцать раз невозможнее где-то,
Не становится тихо тогда, когда все умолкнут,
Не темнеет в глазах, если свет потухает в доме.
Я пишу, потому что с меня не выходит толку
И хочу, чтобы ты оказался со мною в доле.
автор - моя жж-френдесса
Ни друга, ни подруги нет.
На слово доброе в ответ
Давно не слышу добрых слов,
И всяк угрюм, и всяк суров,
И всюду ожиданье бед.
И всяк теперь душою сед
Уже на раннем утре лет.
И нет ни песен, ни пиров;
Подставить ногу всяк готов,
Наносят все без дальних слов
друг Другу зло, друг другу вред.
Любовь, и честь, и правды свет
Погибли в суете сует:
Не безопасен каждый кров;
Ждут без заслуг себе даров.
Добра не вижу и примет.
Ни друга, ни подруги нет.
И вот, предвижу я, поэт,
Наш век пройдет, как темный бред,—
Нам жить без праведных умов.
В тряпье мудрец теперь одет,
А напоен и обогрет
Льстец, иль злодей, иль суеслов.
Надежды юной гибнет цвет.
Нет светлых разума побед.
Мир ослабел, мир нездоров,
И мы стремимся в некий ров,
А время заметает след.
Ни друга, ни подруги нет.
Эсташ Дешан (Eustache Deschamps, 1340—1406)
Заметьте, в какие годы он писал. И тогда, и сейчас одно и то же, времена не меняются
На слово доброе в ответ
Давно не слышу добрых слов,
И всяк угрюм, и всяк суров,
И всюду ожиданье бед.
И всяк теперь душою сед
Уже на раннем утре лет.
И нет ни песен, ни пиров;
Подставить ногу всяк готов,
Наносят все без дальних слов
друг Другу зло, друг другу вред.
Любовь, и честь, и правды свет
Погибли в суете сует:
Не безопасен каждый кров;
Ждут без заслуг себе даров.
Добра не вижу и примет.
Ни друга, ни подруги нет.
И вот, предвижу я, поэт,
Наш век пройдет, как темный бред,—
Нам жить без праведных умов.
В тряпье мудрец теперь одет,
А напоен и обогрет
Льстец, иль злодей, иль суеслов.
Надежды юной гибнет цвет.
Нет светлых разума побед.
Мир ослабел, мир нездоров,
И мы стремимся в некий ров,
А время заметает след.
Ни друга, ни подруги нет.
Эсташ Дешан (Eustache Deschamps, 1340—1406)
Заметьте, в какие годы он писал. И тогда, и сейчас одно и то же, времена не меняются
Вл. Маяковский «Любовь»
Мир
опять
цветами оброс,
у мира
весенний вид.
И вновь
встает
нерешенный вопрос -
о женщинах
и о любви.
Мы любим парад,
нарядную песню.
Говорим красиво,
выходя на митинг.
На часто
под этим
покрытой плесенью,
старенький-старенький бытик.
Поет на собранье:
"Вперед, товарищи..."
А дома,
забыв об арии сольной,
орет на жену,
что щи не в наваре
и что
огурцы
плоховато просолены.
Живет с другой -
киоск в ширину,
бельем -
шантанная дива.
Но тонким чулком
попрекает жену:
- Компрометируешь
пред коллективом.-
То лезут к любой,
была бы с ногами.
Пять баб
переменит
в течении суток.
У нас, мол,
свобода,
а не моногамия.
Долой мещанство
и предрассудок!
С цветка на цветок
молодым стрекозлом
порхает,
летает
и мечется.
Одно ему
в мире
кажется злом -
это
алиментщица.
Он рад умереть,
экономя треть,
три года
судиться рад:
и я, мол, не я,
и она не моя,
и я вообще
кастрат.
А любят,
так будь
монашенкой верной -
тиранит
ревностью
всякий пустяк
и мерит
любовь
на калибр револьверный,
неверной
в затылок
пулю пустя.
Четвертый -
герой десятка сражений,
а так,
что любо-дорого,
бежит
в перепуге
от туфли жениной,
простой туфли Мосторга.
А другой
стрелу любви
иначе метит,
путает
- ребенок этакий -
уловленье
любимой
в романтические сети
с повышеньем
подчиненной по тарифной сетке.
По женской линии
тоже вам не райские скинии.
Простенького паренька
подцепила
барынька.
Он работать,
а ее
не удержать никак -
бегает за клёшем
каждого бульварника.
Что ж,
сиди
и в плаче
Нилом нилься.
Ишь! -
Жених!
- Для кого ж я, милые, женился?
Для себя -
или для них? -
У родителей
и дети этакого сорта:
- Что родители?
И мы
не хуже, мол! -
Занимаются
любовью в виде спорта,
не успев
вписаться в комсомол.
И дальше,
к деревне,
быт без движеньица -
живут, как и раньше,
из года в год.
Вот так же
замуж выходят
и женятся,
как покупают
рабочий скот.
Если будет
длиться так
за годом годик,
то,
скажу вам прямо,
не сумеет
разобрать
и брачный кодекс,
где отец и дочь,
который сын и мама.
Я не за семью.
В огне
и дыме синем
выгори
и этого старья кусок,
где шипели
матери-гусыни
и детей
стерег
отец-гусак!
Нет.
Но мы живем коммуной
плотно,
в общежитиях грязнеет кожа тел.
Надо
голос
подымать за чистоплотность
отношений наших
и любовных дел.
Не отвиливай -
мол, я не венчан.
Нас
не поп скрепляет тарабарящий.
Надо
обвязать
и жизнь мужчин и женщин
словом,
нас объединяющим:
"Товарищи".
опять
цветами оброс,
у мира
весенний вид.
И вновь
встает
нерешенный вопрос -
о женщинах
и о любви.
Мы любим парад,
нарядную песню.
Говорим красиво,
выходя на митинг.
На часто
под этим
покрытой плесенью,
старенький-старенький бытик.
Поет на собранье:
"Вперед, товарищи..."
А дома,
забыв об арии сольной,
орет на жену,
что щи не в наваре
и что
огурцы
плоховато просолены.
Живет с другой -
киоск в ширину,
бельем -
шантанная дива.
Но тонким чулком
попрекает жену:
- Компрометируешь
пред коллективом.-
То лезут к любой,
была бы с ногами.
Пять баб
переменит
в течении суток.
У нас, мол,
свобода,
а не моногамия.
Долой мещанство
и предрассудок!
С цветка на цветок
молодым стрекозлом
порхает,
летает
и мечется.
Одно ему
в мире
кажется злом -
это
алиментщица.
Он рад умереть,
экономя треть,
три года
судиться рад:
и я, мол, не я,
и она не моя,
и я вообще
кастрат.
А любят,
так будь
монашенкой верной -
тиранит
ревностью
всякий пустяк
и мерит
любовь
на калибр револьверный,
неверной
в затылок
пулю пустя.
Четвертый -
герой десятка сражений,
а так,
что любо-дорого,
бежит
в перепуге
от туфли жениной,
простой туфли Мосторга.
А другой
стрелу любви
иначе метит,
путает
- ребенок этакий -
уловленье
любимой
в романтические сети
с повышеньем
подчиненной по тарифной сетке.
По женской линии
тоже вам не райские скинии.
Простенького паренька
подцепила
барынька.
Он работать,
а ее
не удержать никак -
бегает за клёшем
каждого бульварника.
Что ж,
сиди
и в плаче
Нилом нилься.
Ишь! -
Жених!
- Для кого ж я, милые, женился?
Для себя -
или для них? -
У родителей
и дети этакого сорта:
- Что родители?
И мы
не хуже, мол! -
Занимаются
любовью в виде спорта,
не успев
вписаться в комсомол.
И дальше,
к деревне,
быт без движеньица -
живут, как и раньше,
из года в год.
Вот так же
замуж выходят
и женятся,
как покупают
рабочий скот.
Если будет
длиться так
за годом годик,
то,
скажу вам прямо,
не сумеет
разобрать
и брачный кодекс,
где отец и дочь,
который сын и мама.
Я не за семью.
В огне
и дыме синем
выгори
и этого старья кусок,
где шипели
матери-гусыни
и детей
стерег
отец-гусак!
Нет.
Но мы живем коммуной
плотно,
в общежитиях грязнеет кожа тел.
Надо
голос
подымать за чистоплотность
отношений наших
и любовных дел.
Не отвиливай -
мол, я не венчан.
Нас
не поп скрепляет тарабарящий.
Надо
обвязать
и жизнь мужчин и женщин
словом,
нас объединяющим:
"Товарищи".
Николай Чеканников
Почему не родился я клёном?,
Чтоб не ведал ни бед, ни проблем.
Шелестел бы листвою зелёной,
К чужой боли был глух и нем.
Почему не родился я камнем?,
Валуном у речных берегов.
Неподвижным, холодным, шершавым...
Ни забот, ни мечтаний, ни снов.
Мне дано человеком родиться
И всю гамму эмоций познать:
Плакать, злиться, любить, ненавидеть,
Обижаться, терпеть и прощать!
09.12.08 . . . 10.00
Почему не родился я клёном?,
Чтоб не ведал ни бед, ни проблем.
Шелестел бы листвою зелёной,
К чужой боли был глух и нем.
Почему не родился я камнем?,
Валуном у речных берегов.
Неподвижным, холодным, шершавым...
Ни забот, ни мечтаний, ни снов.
Мне дано человеком родиться
И всю гамму эмоций познать:
Плакать, злиться, любить, ненавидеть,
Обижаться, терпеть и прощать!
09.12.08 . . . 10.00
Если Бог это время, о чем его можно просить,
Как молиться ему, бояться или искать?
Если мне посчастливилось в мире кого-то любить,
То придется когда-нибудь отпускать.
Я порою не в силах глаз отвести от лица
Твоего, и слова стоят тысячи книг...
Я могу (по Фрейду) увидеть за этим образ отца,
А могу (по Юнгу) увидеть вечности лик.
И пока я бегу, и надеюсь, чего-то хочу,
То любви, то тепла, то свободы и ветра глоток,
Я не помню о быстротечности этих чувств,
Бог струиться через меня, как сквозь пальцы песок.
моя жж-френдесса Атлана
Как молиться ему, бояться или искать?
Если мне посчастливилось в мире кого-то любить,
То придется когда-нибудь отпускать.
Я порою не в силах глаз отвести от лица
Твоего, и слова стоят тысячи книг...
Я могу (по Фрейду) увидеть за этим образ отца,
А могу (по Юнгу) увидеть вечности лик.
И пока я бегу, и надеюсь, чего-то хочу,
То любви, то тепла, то свободы и ветра глоток,
Я не помню о быстротечности этих чувств,
Бог струиться через меня, как сквозь пальцы песок.
моя жж-френдесса Атлана
Нужен только предлог,
Чтобы в сетке дорог заплутать.
Нужен только предлог,
Чтоб распутать клубок и устать.
Нужен только предлог,
Чтоб в задуманный срок быть в пути.
Нужен только предлог,
Чтобы в горле комок проглотить.
Нужен только предлог,
Чтобы после тревог отмереть.
Нужен только предлог,
Чтобы сесть в уголок и смотреть.
Нужен только предлог,
Чтоб ступить на порог и войти.
Нужен только предлог,
Чтоб сказать – я продрог, приюти.
Нужен только предлог,
Чтоб сказать – сколько смог погостил.
Нужен только предлог,
Чтобы щёлкнул замок и простил.
Нужен только предлог,
Чтобы схлынул поток суеты.
Нужен только предлог,
И предлог, видит Бог, это ты…
Игорь Наджиев (из к/ф "Сашка, любовь моя")
Чтобы в сетке дорог заплутать.
Нужен только предлог,
Чтоб распутать клубок и устать.
Нужен только предлог,
Чтоб в задуманный срок быть в пути.
Нужен только предлог,
Чтобы в горле комок проглотить.
Нужен только предлог,
Чтобы после тревог отмереть.
Нужен только предлог,
Чтобы сесть в уголок и смотреть.
Нужен только предлог,
Чтоб ступить на порог и войти.
Нужен только предлог,
Чтоб сказать – я продрог, приюти.
Нужен только предлог,
Чтоб сказать – сколько смог погостил.
Нужен только предлог,
Чтобы щёлкнул замок и простил.
Нужен только предлог,
Чтобы схлынул поток суеты.
Нужен только предлог,
И предлог, видит Бог, это ты…
Игорь Наджиев (из к/ф "Сашка, любовь моя")
Цитата(Марта @ 7 дек 2011, 22:03) 
моя жж-френдесса Атлана
а кто это? стихи красивые
Мы источник веселья - и скорби рудник.
Мы вместилище скверны - и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир - многолик.
Он ничтожен - и он же безмерно велик!
О.Хайям
Цитата(МаЛяВкА @ 8 дек 2011, 0:44)
а кто это? стихи красивые
Она психолог. Вот тут можно почитать ее стихи, статьи и прочее
А вот еще одно ее стихотворение:
Шапку надень, простудишься!
Звучит повелительно или пророчески.
Так и сбудется,
Проснусь с температурой и кашлем, ночью,
В четырехстах километрах от дома,
Где мама, жалея или ругая,
Делала мне молоко с медом.
Заварю крепкого чая,
Заснуть все равно не получится,
Лучше поработаю, чем в постели без сна мучиться.
Новый год наступал понемногу,
С мандаринами и конфетами.
Помню, как наряжали елку
Зайчиками на клипсах, шарами на петлях.
Ночью мама подкладывала подарки,
А я отчаянно притворялась спящей,
И верила, что дед Мороз настоящий,
И у нас ему слишком жарко.
С горки я приходила мокрой -
Горе мое, вся одежда в ледяной корке,
На батарею! снова горячее молоко.
Впрочем, зачем, я опять простужена.
Зимним вечером так легко
Думать, что никогда не кончится
Эта зима, и все мое одиночество -
До того, как мама позовет ужинать.
жизнь в районе сорока
жизнь — безудержный поток,
никуда и ниоткуда,
удивительное чудо,
буйный ветер, чистый ток,
что бежит по проводам,
ниоткуда, никуда.
жизнь — акула и свисток,
и чума, и панацея,
то расщедрится как фея,
то предложит кипяток,
совершенно задарма...
панацея и чума.
жизнь — начало и итог,
все не зря, и все напрасно,
лепит красное на красном,
запад лезет на восток,
что — закат или заря?
все напрасно? все не зря?
жизнь бессмысленный цветок,
красота и безобразность,
упоительная праздность,
дайте мне еще глоток,
ничего, что я устал,
разомкните мне уста...
пламя прямо в горло влейте
не жалейте, не жалейте,
безобразность, красота,
кто играет там на флейте?
кто опять играет там?
кто так нежен и жесток...
жизнь — безудержный поток,
никуда и ниоткуда,
удивительное чудо,
буйный ветер, чистый ток,
что бежит по проводам —
ниоткуда, никуда...
Роман Ерыкалов
жизнь — безудержный поток,
никуда и ниоткуда,
удивительное чудо,
буйный ветер, чистый ток,
что бежит по проводам,
ниоткуда, никуда.
жизнь — акула и свисток,
и чума, и панацея,
то расщедрится как фея,
то предложит кипяток,
совершенно задарма...
панацея и чума.
жизнь — начало и итог,
все не зря, и все напрасно,
лепит красное на красном,
запад лезет на восток,
что — закат или заря?
все напрасно? все не зря?
жизнь бессмысленный цветок,
красота и безобразность,
упоительная праздность,
дайте мне еще глоток,
ничего, что я устал,
разомкните мне уста...
пламя прямо в горло влейте
не жалейте, не жалейте,
безобразность, красота,
кто играет там на флейте?
кто опять играет там?
кто так нежен и жесток...
жизнь — безудержный поток,
никуда и ниоткуда,
удивительное чудо,
буйный ветер, чистый ток,
что бежит по проводам —
ниоткуда, никуда...
Роман Ерыкалов
снова не мы
ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком
черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало
расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах
как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом
как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами
расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь
расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним
расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими
почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали
расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса
вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас
В. Полозкова 13 июня 2009 года
ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком
черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало
расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах
как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом
как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами
расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь
расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним
расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими
почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали
расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса
вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас
В. Полозкова 13 июня 2009 года
А тут читает автор
Нервическая песнь
Стал я слишком усат.
Ну а был — заглядение.
Это все результат
твоего поведения.
На лице моем след,
а в душе — состояние.
Да, не в этом секрет
моего обаяния.
Я опять о своем
затянувшемся кризисе.
Отчего не живем
в непосредственной близости?
Ну а в сфере мечты…
Мы смеемся раскатисто!..
И взволнована ты.
Потому что красавица.
Увлекаешь в сады,
где любовь не карается.
Собираешь цветы —
и цветы собираются.
А стоишь у плиты —
вся плита нагревается…
Ну, любимая, ты
начинаешь мне нравиться!..
В.Вишневский
Стал я слишком усат.
Ну а был — заглядение.
Это все результат
твоего поведения.
На лице моем след,
а в душе — состояние.
Да, не в этом секрет
моего обаяния.
Я опять о своем
затянувшемся кризисе.
Отчего не живем
в непосредственной близости?
Ну а в сфере мечты…
Мы смеемся раскатисто!..
И взволнована ты.
Потому что красавица.
Увлекаешь в сады,
где любовь не карается.
Собираешь цветы —
и цветы собираются.
А стоишь у плиты —
вся плита нагревается…
Ну, любимая, ты
начинаешь мне нравиться!..
В.Вишневский
Рыбы
пожилые рыбы лежат вдвоем,
наблюдают с открытым ртом,
как свинцовую реку в сердце моем
одевает тяжелым льдом
как земля черствеет как черный хлеб,
как все небо пустой квадрат
и как ветер делается свиреп
не встречая себе преград
и одна другой думает: "день за днем
тьма съедает нас не жуя.
бог уснул, и ночью блестит на нем
серебристая чешуя"
и другая думает: "мир охрип,
только, кажется, слышно мне,
как снаружи двое горячих рыб
все поют у себя на дне"
фонари, воздетые на столбы,
дышат чистым небытием.
мы лежим и дуем друг другу в лбы.
рыбам кажется, что поем.
17 декабря, поезд Москва-Питер
В. Полозкова
пожилые рыбы лежат вдвоем,
наблюдают с открытым ртом,
как свинцовую реку в сердце моем
одевает тяжелым льдом
как земля черствеет как черный хлеб,
как все небо пустой квадрат
и как ветер делается свиреп
не встречая себе преград
и одна другой думает: "день за днем
тьма съедает нас не жуя.
бог уснул, и ночью блестит на нем
серебристая чешуя"
и другая думает: "мир охрип,
только, кажется, слышно мне,
как снаружи двое горячих рыб
все поют у себя на дне"
фонари, воздетые на столбы,
дышат чистым небытием.
мы лежим и дуем друг другу в лбы.
рыбам кажется, что поем.
17 декабря, поезд Москва-Питер
В. Полозкова
ÐšÐ°Ñ€Ñ‚Ð¸Ð½ÐºÐ°Я - это только моя привычка,
Страсть это только моя игрушка,
То, что казалось таким личным,
Стало скучным...
Я балансирую на грани
Между реальностью на экране
И реальностью под ногами,
Между нами.
Я исписываю страницы,
Находя слова и теряя,
И душа моя из темницы
Ускользает.
И тогда мне уже не важно,
Что хранит в себе день вчерашний,
Все случается лишь однажды,
В настоящем.
Атлана
Страсть это только моя игрушка,
То, что казалось таким личным,
Стало скучным...
Я балансирую на грани
Между реальностью на экране
И реальностью под ногами,
Между нами.
Я исписываю страницы,
Находя слова и теряя,
И душа моя из темницы
Ускользает.
И тогда мне уже не важно,
Что хранит в себе день вчерашний,
Все случается лишь однажды,
В настоящем.
Атлана
Елена Касьян
Думаешь, кто притих, тот теперь почти незаметен,
Думаешь, на тебе не видно уже отметин?
Если искать того, кто будет за всё в ответе,
Может вполне оказаться, что это ты.
Сердце собьётся с ритма ещё за утренним чаем,
Не суетись – вот тебя уже подключают.
Каждый, кто думал, что он-то не обучаем,
Первым продавит снег и сомкнёт ряды.
Не суетись – просто молча делай свою работу.
Ты же не просто так, ты же для чего-то.
Если свой страх лечить неизменно рвотным,
Можно легко получить головную боль.
Страхи не лечат, а держат их в чёрном теле.
Кто каменел хоть однажды в своей постели,
Знает, что смерть ни с кем никого не делит,
Кто приглянулся, того заберёт с собой.
Можно искать спасенье в ночных молитвах
или пытать удачу в бессчётных битвах.
Просто представь, что тебя не отметят в титрах –
Будешь ли ты согласен на то, что есть?
Главное быть живым посреди живого.
Те, кто искал своё, не возьмут чужого.
В сердце, в горсти, во рту – донеси им Слово,
Если тебе доверят благую весть.
Думаешь, кто притих, тот теперь почти незаметен,
Думаешь, на тебе не видно уже отметин?
Если искать того, кто будет за всё в ответе,
Может вполне оказаться, что это ты.
Сердце собьётся с ритма ещё за утренним чаем,
Не суетись – вот тебя уже подключают.
Каждый, кто думал, что он-то не обучаем,
Первым продавит снег и сомкнёт ряды.
Не суетись – просто молча делай свою работу.
Ты же не просто так, ты же для чего-то.
Если свой страх лечить неизменно рвотным,
Можно легко получить головную боль.
Страхи не лечат, а держат их в чёрном теле.
Кто каменел хоть однажды в своей постели,
Знает, что смерть ни с кем никого не делит,
Кто приглянулся, того заберёт с собой.
Можно искать спасенье в ночных молитвах
или пытать удачу в бессчётных битвах.
Просто представь, что тебя не отметят в титрах –
Будешь ли ты согласен на то, что есть?
Главное быть живым посреди живого.
Те, кто искал своё, не возьмут чужого.
В сердце, в горсти, во рту – донеси им Слово,
Если тебе доверят благую весть.
Я бы писала чаще, если бы стало легче,
только о настоящем или о наболевшем,
то есть о том, что лани лижут сухое море,
или о том, что в кране воздух с водою спорит,
или о том, что зависть душит двумя руками,
или, что мы устали плыть по горизонтали,
или, что всем игрушкам страшно по одиночке,
или, что папиллома снова растет из мочки,
или, что, выйдя утром, чай не допив, из дому,
я ощутила будто временно впала в кому,
или, что пешеходы – это живые кегли,
или, что мы уходим, к тем, кого раньше свергли,
или, что мне возможно нужно писать почаще
что-то о наболевшем или о настоящем.
автор Настя Заноза
только о настоящем или о наболевшем,
то есть о том, что лани лижут сухое море,
или о том, что в кране воздух с водою спорит,
или о том, что зависть душит двумя руками,
или, что мы устали плыть по горизонтали,
или, что всем игрушкам страшно по одиночке,
или, что папиллома снова растет из мочки,
или, что, выйдя утром, чай не допив, из дому,
я ощутила будто временно впала в кому,
или, что пешеходы – это живые кегли,
или, что мы уходим, к тем, кого раньше свергли,
или, что мне возможно нужно писать почаще
что-то о наболевшем или о настоящем.
автор Настя Заноза
В жизни случается всякого много…
Счастье, любовь и, конечно, беда...
Сердце болит от плохого, дурного...
Стонет душа от измен и стыда…
Ссоры, скандалы – всяк хочет быть правым -
Много порой создают нам проблем!
Стать терпеливым, внимательным самым
Гордость мешает… Вот только зачем?
Может смолчать или, всё-таки, лучше
Чувства нам добрые заштриховать?
Грубость, как ширма, ведь это же круче,
Чем доброту на людей расточать…
Глупо... Ведь надо – и это не ново -
Прежде, чем грубость кому-то сказать,
Просто представить, что едкое слово
Жижею грязной ВАС хочет обдать…
Лучше заставьте себя УЛЫБНУТЬСЯ!
Пусть через силу... Там легче пойдёт!
Если улыбка к вам сможет вернуться -
Злость улетит, и досада пройдёт!
Жизнь часто горестной может казаться…
Подлость, обиду не можем забыть…
Чаще давайте, друзья, улыбаться!
Радостней будет на свете нам жить!
Автор мне неизвестен
Счастье, любовь и, конечно, беда...
Сердце болит от плохого, дурного...
Стонет душа от измен и стыда…
Ссоры, скандалы – всяк хочет быть правым -
Много порой создают нам проблем!
Стать терпеливым, внимательным самым
Гордость мешает… Вот только зачем?
Может смолчать или, всё-таки, лучше
Чувства нам добрые заштриховать?
Грубость, как ширма, ведь это же круче,
Чем доброту на людей расточать…
Глупо... Ведь надо – и это не ново -
Прежде, чем грубость кому-то сказать,
Просто представить, что едкое слово
Жижею грязной ВАС хочет обдать…
Лучше заставьте себя УЛЫБНУТЬСЯ!
Пусть через силу... Там легче пойдёт!
Если улыбка к вам сможет вернуться -
Злость улетит, и досада пройдёт!
Жизнь часто горестной может казаться…
Подлость, обиду не можем забыть…
Чаще давайте, друзья, улыбаться!
Радостней будет на свете нам жить!
Автор мне неизвестен
Мы продаем друг другу мир, -
В рассрочку, нал и предоплату…
Обходом хитрым… напрямик…
Туда-сюда, туда-обратно…
Мы продаем друг другу жизнь, -
Еду, одежду и лекарства.
Мечты, надежды, миражи, -
На всё цена.
Всё – через кассу.
Мы продаем друг другу свет.
И даже воздух стал товаром!
Мы продаем друг другу смерть
И грусть её аксессуаров, -
Хранилища людских гробов
В продаже по большому блату!
Мы даже продаем любовь…
И только ненависть бесплатна…
(С.Готтрайх)
В рассрочку, нал и предоплату…
Обходом хитрым… напрямик…
Туда-сюда, туда-обратно…
Мы продаем друг другу жизнь, -
Еду, одежду и лекарства.
Мечты, надежды, миражи, -
На всё цена.
Всё – через кассу.
Мы продаем друг другу свет.
И даже воздух стал товаром!
Мы продаем друг другу смерть
И грусть её аксессуаров, -
Хранилища людских гробов
В продаже по большому блату!
Мы даже продаем любовь…
И только ненависть бесплатна…
(С.Готтрайх)
чтобы тебя ждали,
хотя бы земля, по прилету
или когда причалишь
и якорь вонзится в воду;
или водитель трамвая,
спешащего по маршруту,
двери не закрывая
сотую часть минуты;
или, к примеру, море,
переварив монету,
выходом из запоя
встретив тебя летом;
или, возьмем, город
строем многоэтажек
с центра и до задворок
маршем пройдет;
важно.
Настя Заноза
хотя бы земля, по прилету
или когда причалишь
и якорь вонзится в воду;
или водитель трамвая,
спешащего по маршруту,
двери не закрывая
сотую часть минуты;
или, к примеру, море,
переварив монету,
выходом из запоя
встретив тебя летом;
или, возьмем, город
строем многоэтажек
с центра и до задворок
маршем пройдет;
важно.
Настя Заноза
В.Высоцкий
Я не люблю, когда друзья лукавят.
Я не люблю несдержанность свою.
Я не люблю, когда всё время хвалят,
Когда ругают - тоже не люблю.
Я не люблю, когда берут "нахрапом".
Я не люблю фанатов и снобов.
Я не люблю сокрыто - "тихим сапом",
И не люблю запутанных узлов.
Я не люблю, когда ответы скупы,
А , так же, если много говорят.
Я не люблю, когда вопросы - глупы,
Особенно, когда они подряд.
Люблю глядеть в окно,когда там звездно,
И не люблю глядеть в глаза льстецам.
Я не люблю когда "свершилось" - поздно,
Люблю, когда не кто - то смог, а сам.
Мне нравится, когда лицо красиво,
Но глупости в прекрасном - не терплю.
Я не люблю, когда душа - без пыла,
Когда спокойный тихий нрав - люблю.
Я не люблю, когда "за всех" решают,
И не люблю в зависимости быть,
И не люблю, когда мне лезут в душу,
Особенно когда в неё плюют.
Я не люблю, когда друзья лукавят.
Я не люблю несдержанность свою.
Я не люблю, когда всё время хвалят,
Когда ругают - тоже не люблю.
Я не люблю, когда берут "нахрапом".
Я не люблю фанатов и снобов.
Я не люблю сокрыто - "тихим сапом",
И не люблю запутанных узлов.
Я не люблю, когда ответы скупы,
А , так же, если много говорят.
Я не люблю, когда вопросы - глупы,
Особенно, когда они подряд.
Люблю глядеть в окно,когда там звездно,
И не люблю глядеть в глаза льстецам.
Я не люблю когда "свершилось" - поздно,
Люблю, когда не кто - то смог, а сам.
Мне нравится, когда лицо красиво,
Но глупости в прекрасном - не терплю.
Я не люблю, когда душа - без пыла,
Когда спокойный тихий нрав - люблю.
Я не люблю, когда "за всех" решают,
И не люблю в зависимости быть,
И не люблю, когда мне лезут в душу,
Особенно когда в неё плюют.
СЕРДЦЕ ВОЛКА
Никто не видел сердца Волка.
Не видел крови вместо слез.
Все лишь кричат, что важность долга
Превыше сладких детских грез.
И черен, грязен потому,
Что бросили во мрак презрения.
Ему осталось грызться на луну,
Страшась всеобщего забвения.
Мечтает выбраться на волю,
Мечтает пепел отряхнуть.
Напомнить всем: "Чего-то стою!"
Свободно крыльями взмахнуть!
Но никому нельзя открыться,
И верить никому нельзя.
Лишь Волку помогу укрыться,
Сидеть в глуши - его стезя.
Екатерина Кизка
Никто не видел сердца Волка.
Не видел крови вместо слез.
Все лишь кричат, что важность долга
Превыше сладких детских грез.
И черен, грязен потому,
Что бросили во мрак презрения.
Ему осталось грызться на луну,
Страшась всеобщего забвения.
Мечтает выбраться на волю,
Мечтает пепел отряхнуть.
Напомнить всем: "Чего-то стою!"
Свободно крыльями взмахнуть!
Но никому нельзя открыться,
И верить никому нельзя.
Лишь Волку помогу укрыться,
Сидеть в глуши - его стезя.
Екатерина Кизка
НЕМЫЕ ОТКРОВЕНИЯ
Немые откровения,
Кому они? Зачем?
С момента Сотворения
За пеленой проблем
Не ведаем что видим,
Не видим, что творим,
Забросили все книги,
Да о душе скорбим.
Мы выберемся, знаю,
Но долог будет путь.
Нам всуе предлагают
Присесть и отдохнуть.
Заросшие куплеты
Старинных серенад
Нас бьют посредством плети,
Ну что же ты, не рад?
Они со смыслом жизни,
Поют нам об одном:
Как правильно и чисто
Жить в мире за стеклом.
Когда же бард устанет,
Он ляжет отдохнуть.
И проходящий мимо
Не сможет ведь не пнуть!
Любимые напевы
Лежат в пыли дорог,
И не познать нам меры,
Но, знай, придет пророк.
И менестрель покажет,
Что может убивать.
Его терзает жажда,
И жажду не унять!
Екатерина Кизка
Немые откровения,
Кому они? Зачем?
С момента Сотворения
За пеленой проблем
Не ведаем что видим,
Не видим, что творим,
Забросили все книги,
Да о душе скорбим.
Мы выберемся, знаю,
Но долог будет путь.
Нам всуе предлагают
Присесть и отдохнуть.
Заросшие куплеты
Старинных серенад
Нас бьют посредством плети,
Ну что же ты, не рад?
Они со смыслом жизни,
Поют нам об одном:
Как правильно и чисто
Жить в мире за стеклом.
Когда же бард устанет,
Он ляжет отдохнуть.
И проходящий мимо
Не сможет ведь не пнуть!
Любимые напевы
Лежат в пыли дорог,
И не познать нам меры,
Но, знай, придет пророк.
И менестрель покажет,
Что может убивать.
Его терзает жажда,
И жажду не унять!
Екатерина Кизка
Не опускайте руки,от усталости,-
Жизнь: била,бьёт и будет бить.
Не поддавайтесь ей, отбросьте жалости,
Любите, верьте,-продолжайте жить...
Не опускайте руки, верьте, в лучшее,
А,то, что Вас гнетёт - не на века.
Душевная хандра, то-дело случая,-
Придёт Ваш день, развеется тоска.
Не опускайте руки. Это-временно.
И, приглядитесь,- рядом, с Вами тот,
Кто примет Ваши беды и уверенно,
Вас, за руку, до счастья доведёт.
Душевной травме, не давайте повода,
Корнями прорасти, у Вас, в груди.
И, пусть, Ваши сердца не знают холода,-
Уйдут все беды... Счастье - впереди.
Храни Вас Бог! Вы заслужили это.
Удача, добродушно, улыбнется.
А, беды - позади остались, где-то,-
Не опускайте руки... Вам - зачтётся
неизвестен автор мне
Жизнь: била,бьёт и будет бить.
Не поддавайтесь ей, отбросьте жалости,
Любите, верьте,-продолжайте жить...
Не опускайте руки, верьте, в лучшее,
А,то, что Вас гнетёт - не на века.
Душевная хандра, то-дело случая,-
Придёт Ваш день, развеется тоска.
Не опускайте руки. Это-временно.
И, приглядитесь,- рядом, с Вами тот,
Кто примет Ваши беды и уверенно,
Вас, за руку, до счастья доведёт.
Душевной травме, не давайте повода,
Корнями прорасти, у Вас, в груди.
И, пусть, Ваши сердца не знают холода,-
Уйдут все беды... Счастье - впереди.
Храни Вас Бог! Вы заслужили это.
Удача, добродушно, улыбнется.
А, беды - позади остались, где-то,-
Не опускайте руки... Вам - зачтётся
неизвестен автор мне
Нажмите для просмотра прикрепленного файла
ДУХ ПРАЗДНИКА
Сонный воздух летает по комнате,
Освещенный огнями гирлянд.
Я тону в этом праздничном омуте,
И пугаюсь от звуков петард.
Скрип часов на стене, запах цитруса,
И горящая в лампе свеча…
Всё блестит, словно легкая Мидаса
По пространству коснулась рука.
И от яркой бумаги подарков
Разольется домашний уют.
Не нужны больше скверы и парки,
Ведь лишь дома встречают и ждут.
Блеск игрушек на маленькой елке,
И дракон, что сидит наверху,
На колючих зеленых иголках,
Защищает верхушку-звезду.
Юный принц, а напротив принцесса,
Космонавт, снеговик, робин гуд,
А на шарике краешек леса,
А за окнами слышен салют.
Этот праздник мы ценим как сказку,
Возвращаемся в детство опять.
Дарим близким заботу и ласку,
И с надеждой ложимся в кровать.
Верим в чудо, что может на утро,
Когда солнце окрасит дворы,
Мы почувствуем что-нибудь смутно,
И увидим под елкой дары.
В теплой комнате будет дух праздника,
Он невидим, пускай, но всегда,
Если есть в вас частица проказника,
Дух вернется сквозь дни и года.
Екатерина Кизка
ДУХ ПРАЗДНИКА
Сонный воздух летает по комнате,
Освещенный огнями гирлянд.
Я тону в этом праздничном омуте,
И пугаюсь от звуков петард.
Скрип часов на стене, запах цитруса,
И горящая в лампе свеча…
Всё блестит, словно легкая Мидаса
По пространству коснулась рука.
И от яркой бумаги подарков
Разольется домашний уют.
Не нужны больше скверы и парки,
Ведь лишь дома встречают и ждут.
Блеск игрушек на маленькой елке,
И дракон, что сидит наверху,
На колючих зеленых иголках,
Защищает верхушку-звезду.
Юный принц, а напротив принцесса,
Космонавт, снеговик, робин гуд,
А на шарике краешек леса,
А за окнами слышен салют.
Этот праздник мы ценим как сказку,
Возвращаемся в детство опять.
Дарим близким заботу и ласку,
И с надеждой ложимся в кровать.
Верим в чудо, что может на утро,
Когда солнце окрасит дворы,
Мы почувствуем что-нибудь смутно,
И увидим под елкой дары.
В теплой комнате будет дух праздника,
Он невидим, пускай, но всегда,
Если есть в вас частица проказника,
Дух вернется сквозь дни и года.
Екатерина Кизка
Когда был Ленин гением,
И с лысой головой,
Ходил он в туфлях кожаных
По горке ледяной.
Когда был Ленин в Арктике,
Он отморозил нос.
Товарищи по партии
Смеялися до слез.
Когда был Ленин столяром,
Он тюкал топором.
И красил стены колером,
Когда был маляром.
Когда был Ленин барином,
И злился, например -
Подолгу выговаривал
Крестьянам букву "р".
Когда был Ленин с массами,
С трибуны, вновь и вновь,
Смешил он всех гримасами,
Дугою выгнув бровь.
Когда был Ленин в ссылочке,
От маменьки всегда
Он получал посылочки,
А в них была еда!
Шутейное
И с лысой головой,
Ходил он в туфлях кожаных
По горке ледяной.
Когда был Ленин в Арктике,
Он отморозил нос.
Товарищи по партии
Смеялися до слез.
Когда был Ленин столяром,
Он тюкал топором.
И красил стены колером,
Когда был маляром.
Когда был Ленин барином,
И злился, например -
Подолгу выговаривал
Крестьянам букву "р".
Когда был Ленин с массами,
С трибуны, вновь и вновь,
Смешил он всех гримасами,
Дугою выгнув бровь.
Когда был Ленин в ссылочке,
От маменьки всегда
Он получал посылочки,
А в них была еда!
Шутейное
Не тратьте жизнь свою на тех, кто вас не ценит,
На тех, кто вас не любит и не ждёт,
На тех, кто без сомнений вам изменит,
Кто вдруг пойдёт на "новый поворот".
Не тратьте слёз своих на тех, кто их не видит,
На тех, кому вы просто не нужны,
На тех, кто, извинившись, вновь обидит,
Кто видит жизнь с обратной стороны.
Не тратьте сил своих на тех, кто вам не нужен,
На пыль в глаза и благородный понт,
На тех, кто дикой ревностью простужен,
На тех, кто без ума в себя влюблён.
Не тратьте слов своих на тех, кто их не слышит,
На мелочь, не достойную обид,
На тех, кто рядом с вами ровно дышит,
Чьё сердце вашей болью не болит.
Не тратьте жизнь свою, она не бесконечна,
Цените каждый вдох, момент и час,
Ведь в этом мире, пусть не безупречном,
Есть тот, кто молит небо лишь о вас
автор неизвестен
На тех, кто вас не любит и не ждёт,
На тех, кто без сомнений вам изменит,
Кто вдруг пойдёт на "новый поворот".
Не тратьте слёз своих на тех, кто их не видит,
На тех, кому вы просто не нужны,
На тех, кто, извинившись, вновь обидит,
Кто видит жизнь с обратной стороны.
Не тратьте сил своих на тех, кто вам не нужен,
На пыль в глаза и благородный понт,
На тех, кто дикой ревностью простужен,
На тех, кто без ума в себя влюблён.
Не тратьте слов своих на тех, кто их не слышит,
На мелочь, не достойную обид,
На тех, кто рядом с вами ровно дышит,
Чьё сердце вашей болью не болит.
Не тратьте жизнь свою, она не бесконечна,
Цените каждый вдох, момент и час,
Ведь в этом мире, пусть не безупречном,
Есть тот, кто молит небо лишь о вас
автор неизвестен
Нажмите для просмотра прикрепленного файла
Как тень нескромная желаний,
Забытых чисел или дат …
Ненужных, в сути, обещаний
Я твой побочный результат.
Закружит вальс воспоминаний,
В кафе «Вчера» аперитив …
Так и не сказанных признаний
Ещё звучит в душе мотив.
А за окном, как злая кошка
Ярится вьюга и шипит …
Мой визави устал немножко,
Сидит напротив и молчит.
_ _ _ _ _ _ _
Нет, не песок, а белый снег
Мерилом времени в часах …
Какой уставший человек –
Он прочитал в её глазах.
А за окном белым-бело …
Тонул в сугробах прошлый век.
Мне почему-то так тепло –
Подумал грустный человек.
Судьба замкнула круг разлук
Метелью белой, до утра …
Прости, но я лишь старый друг
Под грифом «Прошлое, Вчера».
А. Дмитровский
Как тень нескромная желаний,
Забытых чисел или дат …
Ненужных, в сути, обещаний
Я твой побочный результат.
Закружит вальс воспоминаний,
В кафе «Вчера» аперитив …
Так и не сказанных признаний
Ещё звучит в душе мотив.
А за окном, как злая кошка
Ярится вьюга и шипит …
Мой визави устал немножко,
Сидит напротив и молчит.
_ _ _ _ _ _ _
Нет, не песок, а белый снег
Мерилом времени в часах …
Какой уставший человек –
Он прочитал в её глазах.
А за окном белым-бело …
Тонул в сугробах прошлый век.
Мне почему-то так тепло –
Подумал грустный человек.
Судьба замкнула круг разлук
Метелью белой, до утра …
Прости, но я лишь старый друг
Под грифом «Прошлое, Вчера».
А. Дмитровский
Огонь и вода
Она плывет, брассом, и это прекрасно,
Потому что я могу смотреть в ее средоточие.
Не только потому, что ее грудь красива,
Я просто плыву за ней:
Искрящаяся пыль течет из середины,
Фейерверки высекаются из промежности.
Огонь и вода не могут быть вместе —
Нельзя соединить то, что не родственно.
Утонув в искрах, я стою в пламени.
И я сгорел в воде.
В воде сгорел.
Когда она плывет обнаженной - это прекрасно,
И я хочу видеть ее со спины.
Не только потому, что ее грудь красива —
Ноги раздвигаются, как ножницы.
И оттуда горячо светит, из тайника,
Пламя, находящееся между бедер.
Она плывет мимо, не замечая меня.
Я ее тень, она стоит на свету.
И нет надежды, нет никакой уверенности.
Огонь и вода не могут быть вместе —
Нельзя соединить то, что не родственно.
Утонув в искрах, я стою в пламени.
И я сгорел в воде.
Кровь вскипает у меня в паху,
Я удерживаю ее в мокрых руках —
Гладкую, как рыбу, и холодную, как лед.
Она не будет на меня растрачиваться.
Я знаю.
Тилль Линдеманн
Она плывет, брассом, и это прекрасно,
Потому что я могу смотреть в ее средоточие.
Не только потому, что ее грудь красива,
Я просто плыву за ней:
Искрящаяся пыль течет из середины,
Фейерверки высекаются из промежности.
Огонь и вода не могут быть вместе —
Нельзя соединить то, что не родственно.
Утонув в искрах, я стою в пламени.
И я сгорел в воде.
В воде сгорел.
Когда она плывет обнаженной - это прекрасно,
И я хочу видеть ее со спины.
Не только потому, что ее грудь красива —
Ноги раздвигаются, как ножницы.
И оттуда горячо светит, из тайника,
Пламя, находящееся между бедер.
Она плывет мимо, не замечая меня.
Я ее тень, она стоит на свету.
И нет надежды, нет никакой уверенности.
Огонь и вода не могут быть вместе —
Нельзя соединить то, что не родственно.
Утонув в искрах, я стою в пламени.
И я сгорел в воде.
Кровь вскипает у меня в паху,
Я удерживаю ее в мокрых руках —
Гладкую, как рыбу, и холодную, как лед.
Она не будет на меня растрачиваться.
Я знаю.
Огонь и вода
Тилль Линдеманн
Нажмите для просмотра прикрепленного файла
Как хорошо, что в сердце нет Любви.
Любви к мужчине, разум затмевающей,
Всепоглощающей и обжигающей.
Как хорошо, что в сердце нет Любви...
Хвалу пою манящим небесам.
С их покровительством не вырвут без наркоза
Мне часть Души, не предадут морозам.
Хвалу пою манящим небесам.
Спасибо, Господи, что в сердце пустота.
Как о Любви безумно я молила,
Теперь прошу, что б вновь не приходила...
Спасибо, Господи, что в сердце пустота.
Прости, Любовь, что в сердце не пускаю:
Тебя боюсь сильнее, чем хочу!
Ведь нежность слов - лишь маской палачу...
Прости Любовь, но в сердце не пускаю.
Автор: Фатиния
Как хорошо, что в сердце нет Любви.
Любви к мужчине, разум затмевающей,
Всепоглощающей и обжигающей.
Как хорошо, что в сердце нет Любви...
Хвалу пою манящим небесам.
С их покровительством не вырвут без наркоза
Мне часть Души, не предадут морозам.
Хвалу пою манящим небесам.
Спасибо, Господи, что в сердце пустота.
Как о Любви безумно я молила,
Теперь прошу, что б вновь не приходила...
Спасибо, Господи, что в сердце пустота.
Прости, Любовь, что в сердце не пускаю:
Тебя боюсь сильнее, чем хочу!
Ведь нежность слов - лишь маской палачу...
Прости Любовь, но в сердце не пускаю.
Автор: Фатиния
Как мало нужно женщине для счастья...
Всего лишь ласковое слово,нежный взгляд,
И сразу прочь уходят все ненастья,
И в глазках её искорки горят!...
Для женщины важней всего вниманье...
Раз нет его...завянет, как цветок!
И от мужчин своих нам нужно пониманье,
Чтоб выслушать и поддержать он смог!...
Мужчин своей заботой окружаем,
Всю без остатка,дарим им любовь,
А что в замен мы часто получаем?
Тут промолчу...понятно всё без слов!
Так мало на земле добра осталось...
Но мы не сможем друг без друга всё равно!
А подарить души тепло,такая малость!
Как жаль,понять это не каждому дано!...
автор мне не известен
Мне кажется, что всё ещё вернётся,
Хотя уже полжизни позади.
А память нет да нет и обернётся,
Как будто знает в прошлое пути.
Мне кажется, что всё ещё вернётся,
Как снова быть июню, январю.
Смотрю в былое, как на дно колодца,
А может быть в грядущее смотрю?
Мне кажется, что всё ещё вернётся,
Что время – просто некая игра.
Оно числом заветным обернётся,
И жизнь начнётся заново с утра.
Но возвратится прошлое не может,
Не потому ль мы так к нему добры,
И каждый день, что пережит иль прожит
Уже навек выходит из игры.
Андрей Дементьев
Хотя уже полжизни позади.
А память нет да нет и обернётся,
Как будто знает в прошлое пути.
Мне кажется, что всё ещё вернётся,
Как снова быть июню, январю.
Смотрю в былое, как на дно колодца,
А может быть в грядущее смотрю?
Мне кажется, что всё ещё вернётся,
Что время – просто некая игра.
Оно числом заветным обернётся,
И жизнь начнётся заново с утра.
Но возвратится прошлое не может,
Не потому ль мы так к нему добры,
И каждый день, что пережит иль прожит
Уже навек выходит из игры.
Андрей Дементьев
Нажмите для просмотра прикрепленного файла
К ТЕБЕ...
Я прилечу к тебе чайкою белою
С маленькой веточкой – вишнею спелою...
Я подарю тебе самое главное...
Ты скажешь - смелый ты...
Ты скажешь - странный ты...
Я покажу тебе небо бездонное.
Только б не выдало ночи бессонные...
Только б дарило нам звезды небесные...
Самые новые, пусть неизвестные...
Только б нам встретиться летнею полночью
И не расстаться чтоб прежнею горечью...
Только б сады цвели в душах без устали,
Чтобы пьянили нас прежними чувствами...
Я прилечу к тебе чайкою белою.
Ты скажешь - странный я...
Ты скажешь - смелый я...
Только б весна цвела в душах без устали,
Чтобы пьянила нас прежними чувствами...
Я прилечу к тебе вишнею спелою...
Может быть странною...
Может, несмелою...
Автор: Betty
К ТЕБЕ...
Я прилечу к тебе чайкою белою
С маленькой веточкой – вишнею спелою...
Я подарю тебе самое главное...
Ты скажешь - смелый ты...
Ты скажешь - странный ты...
Я покажу тебе небо бездонное.
Только б не выдало ночи бессонные...
Только б дарило нам звезды небесные...
Самые новые, пусть неизвестные...
Только б нам встретиться летнею полночью
И не расстаться чтоб прежнею горечью...
Только б сады цвели в душах без устали,
Чтобы пьянили нас прежними чувствами...
Я прилечу к тебе чайкою белою.
Ты скажешь - странный я...
Ты скажешь - смелый я...
Только б весна цвела в душах без устали,
Чтобы пьянила нас прежними чувствами...
Я прилечу к тебе вишнею спелою...
Может быть странною...
Может, несмелою...
Автор: Betty
Два раза в реку жизни не войти...
Несёт вода стремительным теченьем
От нас года, и с новым осмысленьем
Мы разбираем прошлого пути.
Как жаль, что дважды в реку не шагнуть.
Вчерашний день уже не повторится.
Меняет время города и лица,
Деяний наших освещая суть.
Ушедший час, увы... не изменить,
Седую мудрость дарит грустный вечер,
Но крутит жизни судьбоносный ветер
Пока цела натянутая нить.
Пока из снов серебряный олень
Бежит с утра живой воды напиться,
Цени тот миг, ведь он не возвратится,
Весны твоей пьянящая сирень...
Живи любя, всем сердцем, всей душой,
Всей силой страсти высоты звенящей,
Чтоб не жалеть о прошлом в настоящем
Усталою бессонною порой.
Два раза в реку жизни не войти...
Ольга Подчиненова
Несёт вода стремительным теченьем
От нас года, и с новым осмысленьем
Мы разбираем прошлого пути.
Как жаль, что дважды в реку не шагнуть.
Вчерашний день уже не повторится.
Меняет время города и лица,
Деяний наших освещая суть.
Ушедший час, увы... не изменить,
Седую мудрость дарит грустный вечер,
Но крутит жизни судьбоносный ветер
Пока цела натянутая нить.
Пока из снов серебряный олень
Бежит с утра живой воды напиться,
Цени тот миг, ведь он не возвратится,
Весны твоей пьянящая сирень...
Живи любя, всем сердцем, всей душой,
Всей силой страсти высоты звенящей,
Чтоб не жалеть о прошлом в настоящем
Усталою бессонною порой.
Два раза в реку жизни не войти...
Ольга Подчиненова
Нажмите для просмотра прикрепленного файла
Затеян был ненужный разговор,
Спор разгорался, двое "бились в схватке":
Мужчина вынес бабам приговор
- "Красивые - все стервы без остатка!"
А Женщина твердила: "Сущий бред!
Нельзя же всех да под одну гребёнку!
Коль с внешностью у девушки нет бед,
"Клеймо" носить на "лицевой сторонке".
А Он своё, мол: " К ней не подойти!
Цены себе не сложит, крутит носом!"
"А вот вопрос, Вы говорили о цене?
Иль просто Вы не пользовались спросом?"
А Он ей: "Стерва! Вот и весь ответ".
Обратное и слышать не желает.
"Ну, если девушка ответила Вам «нет»,
То это ничего не означает".
Стать стервой может каждая из нас,
На это есть особая причина.
Мы все пушистые и мягкие подчас,
Нас сделать стервой может
только лишь мужчина.
Автор мне не известен
Затеян был ненужный разговор,
Спор разгорался, двое "бились в схватке":
Мужчина вынес бабам приговор
- "Красивые - все стервы без остатка!"
А Женщина твердила: "Сущий бред!
Нельзя же всех да под одну гребёнку!
Коль с внешностью у девушки нет бед,
"Клеймо" носить на "лицевой сторонке".
А Он своё, мол: " К ней не подойти!
Цены себе не сложит, крутит носом!"
"А вот вопрос, Вы говорили о цене?
Иль просто Вы не пользовались спросом?"
А Он ей: "Стерва! Вот и весь ответ".
Обратное и слышать не желает.
"Ну, если девушка ответила Вам «нет»,
То это ничего не означает".
Стать стервой может каждая из нас,
На это есть особая причина.
Мы все пушистые и мягкие подчас,
Нас сделать стервой может
только лишь мужчина.
Автор мне не известен
Мы все живем в плену своих иллюзий,
И тратим жизнь - в погоне за мечтой.
Звезда желаний нам ночами часто снится,
Блистая в наших мыслях красотой.
Мы думаем, что все легко и просто,
Еще чуть - чуть и сбудется мечта.
Нам невдомек, желаньем ослепленным,
Как иллюзорна исполненья простота.
Бывает - достигаем своей цели,
Да только жизнь - уже совсем прошла.
И все, что мы так искренне хотели,
Ни стоит в этой жизни, ни гроша.
А кто то, за своей мечтой в погоне,
В какой - то миг, внезапно вдруг поймет:
«Не так, мы жизнь свою, прожить хотели».
И жизнь, вдруг примет новый поворот.
А кто то, так и не добравшись к цели,
С дистанции тихонечко сойдет...
Они понять ведь даже не успели,
В погоне за мечтой - вся жизнь пройдет...
Мы все живем в плену своих желаний,
И тратим жизнь - в погоне за мечтой.
Она, как путеводная звезда, ночами снится,
Но, может оказаться - пустотой...
Вот если бы, нам знать о том, что будет,
И стоят ли того наши мечты -
Чтоб ими жить и жизнь свою потратить,
В погоне вечной за желанным, но неясным,
Воздушно- призрачным мгновеньем красоты...
Людмила Гусарова
И тратим жизнь - в погоне за мечтой.
Звезда желаний нам ночами часто снится,
Блистая в наших мыслях красотой.
Мы думаем, что все легко и просто,
Еще чуть - чуть и сбудется мечта.
Нам невдомек, желаньем ослепленным,
Как иллюзорна исполненья простота.
Бывает - достигаем своей цели,
Да только жизнь - уже совсем прошла.
И все, что мы так искренне хотели,
Ни стоит в этой жизни, ни гроша.
А кто то, за своей мечтой в погоне,
В какой - то миг, внезапно вдруг поймет:
«Не так, мы жизнь свою, прожить хотели».
И жизнь, вдруг примет новый поворот.
А кто то, так и не добравшись к цели,
С дистанции тихонечко сойдет...
Они понять ведь даже не успели,
В погоне за мечтой - вся жизнь пройдет...
Мы все живем в плену своих желаний,
И тратим жизнь - в погоне за мечтой.
Она, как путеводная звезда, ночами снится,
Но, может оказаться - пустотой...
Вот если бы, нам знать о том, что будет,
И стоят ли того наши мечты -
Чтоб ими жить и жизнь свою потратить,
В погоне вечной за желанным, но неясным,
Воздушно- призрачным мгновеньем красоты...
Людмила Гусарова
если лодка дала течь, стала медленнее плыть,
и любая судоходная верфь её откажется чинить,
если есть берег, до него не дотянуть,
если есть море, его не пересечь,
с этого места не повернуть,
с этого транспорта не слезть:
не потребовать остановки, на другой маршрут не пересесть.
здесь бы впору что-то толкнуть, к примеру предвыборную речь
или спич,
провести перепись, переклич,
а пока из пробоины будет течь, можно и с пассажиром поговорить,
назначить Ему пару встреч, заключить пари,
провести конкурс,
от имени жюри вручить какой-нибудь приз или гран-при,
и пока судно будет тяжелеть, наполняться водой изнутри,
заметить, что у Него паники
ни грамма нет,
словно Он знает, где ближайший берег реки
(и как он недалек), на Нем спасательный жилет,
виднеются проблесковые маяки,
в кармане брюк у него сигнальный пистолет,
на шее амулет, в кошельке лотерейный билет,
которому повезет, и вообще Он хороший пловец,
но к твоей субмарине прилип, как к ракушке её жилец.
и когда дырявый сосуд соберется пойти ко дну,
ты сбросишь с затекших плеч
спасательный круг,
совершенно не способный спасти или уберечь,
он подставит одну из рук,
чтобы ты оттолкнулась, и
вы пойдете по воде, как по мели.
Заноза
и любая судоходная верфь её откажется чинить,
если есть берег, до него не дотянуть,
если есть море, его не пересечь,
с этого места не повернуть,
с этого транспорта не слезть:
не потребовать остановки, на другой маршрут не пересесть.
здесь бы впору что-то толкнуть, к примеру предвыборную речь
или спич,
провести перепись, переклич,
а пока из пробоины будет течь, можно и с пассажиром поговорить,
назначить Ему пару встреч, заключить пари,
провести конкурс,
от имени жюри вручить какой-нибудь приз или гран-при,
и пока судно будет тяжелеть, наполняться водой изнутри,
заметить, что у Него паники
ни грамма нет,
словно Он знает, где ближайший берег реки
(и как он недалек), на Нем спасательный жилет,
виднеются проблесковые маяки,
в кармане брюк у него сигнальный пистолет,
на шее амулет, в кошельке лотерейный билет,
которому повезет, и вообще Он хороший пловец,
но к твоей субмарине прилип, как к ракушке её жилец.
и когда дырявый сосуд соберется пойти ко дну,
ты сбросишь с затекших плеч
спасательный круг,
совершенно не способный спасти или уберечь,
он подставит одну из рук,
чтобы ты оттолкнулась, и
вы пойдете по воде, как по мели.
Заноза
Мечтаем о счастье,огромной любви,
Днём где-то витаем
И снятся нам сны,
В которых сбываются наши мечты.
Но не всегда явью сны обернутся
И новые мысли о счастье проснутся.
Сегодня, увидишь,тебя ждёт удача.
Заставит тебя она думать иначе.
Во сне приходил к тебе Ангел-хранитель
И с ним ты летала в Любови -обитель.
Поведал тебе он о жизни немало.
"Вокруг оглянись-он сказал -для начала!"
Ведь рядом те люди,которым нужна,
Которые любят и верят в тебя.
Готовы придти, если ты позовёшь,
Готовы помочь тебе,если придёшь.
И это ль не счастье?Ведь ты не одна.
А что до любви, так придёт и она.
Ведь кто-то в пятнадцать познал страсть любви,
А кто-то узнает её к тридцати.
Кому-то лишь к старости пара найдётся,
Но всё же, ЛЮБОВЬ -ОНА ВСЕМ УЛЫБНЁТСЯ!!!
автор не известен
Днём где-то витаем
И снятся нам сны,
В которых сбываются наши мечты.
Но не всегда явью сны обернутся
И новые мысли о счастье проснутся.
Сегодня, увидишь,тебя ждёт удача.
Заставит тебя она думать иначе.
Во сне приходил к тебе Ангел-хранитель
И с ним ты летала в Любови -обитель.
Поведал тебе он о жизни немало.
"Вокруг оглянись-он сказал -для начала!"
Ведь рядом те люди,которым нужна,
Которые любят и верят в тебя.
Готовы придти, если ты позовёшь,
Готовы помочь тебе,если придёшь.
И это ль не счастье?Ведь ты не одна.
А что до любви, так придёт и она.
Ведь кто-то в пятнадцать познал страсть любви,
А кто-то узнает её к тридцати.
Кому-то лишь к старости пара найдётся,
Но всё же, ЛЮБОВЬ -ОНА ВСЕМ УЛЫБНЁТСЯ!!!
автор не известен
Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке.